Ночной шторм - Страница 53

— То же самое твердит и мой сын, — пожаловалась другая старушка. — Точнее, не совсем то же самое. Звонит раз в год на Рождество и обвиняет меня в том, что я его избаловала. Говорит, я своей чрезмерной любовью испортила ему жизнь. Так что не бери в голову, Эльза!

Тильда посмотрела на часы. Ей неловко было подслушивать чужие разговоры. Прогноз погоды уже должен был закончиться, поэтому Тильда поднялась и постучала в дверь комнаты Герлофа.

— Войдите, — тут же сказал старик.

Герлоф сидел у радиоприемника, полностью одетый.

— Поехали? — Тильда протянула ему руку.

— А куда? — спросил он, словно действительно не помнил.

— В Олудден, — ответила Тильда.

— Ах да… но что мы там будем делать?

— Говорить. Владелец интересуется историей хутора. Я сказала, что ты можешь ему кое-что рассказать.

— Историей? — Герлоф поднялся. — Так меня теперь официально признали помешавшимся старичком, который, раскачиваясь в кресле-качалке, курит трубку и рассказывает истории о местных привидениях?

— Да что ты, Герлоф. Мы просто хотим помочь ему справиться с горем.

— С горем? В горе нет ничего веселого, сказал старичок, перепутав могилы.

Взяв трость, Герлоф направился к выходу со словами:

— Ладно, поедем, поговорим с ним.

Тильда, взяв старика под руку, спросила:

— Может, взять кресло на колесиках?

— Не нужно, — ответил Герлоф. — Сегодня ноги меня слушаются.

— Может, надо кого-то предупредить, что мы уезжаем?

— Нет, это их не касается.

Шла вторая неделя декабря, и Тильда с Герлофом были приглашены на кофе в Олудден, чтобы Йоаким и Герлоф могли наконец встретиться.

— Как дела в участке? — спросил Герлоф, когда они проезжали через центр.

— У меня только один коллега, но он большую часть времени проводит в Боргхольме.

— Почему?

Тильда молчала, не зная, как объяснить.

— Ты только не обижайся, но… Я недавно столкнулся с Бенгтом Нюбергом из «Эланд-постен», и знаешь, что он мне сказал?

— Что?

— Что полицейский участок в Марнэсе уже окрестили бабским участком.

Герлоф покачал головой и продолжил:

— Раньше бабскими называли железнодорожные станции на острове, где работали одни женщины. Мужчины тогда не верили, что женщины способны справиться с такой серьезной работой.

— Уверена, они прекрасно справлялись, — заметила Тильда.

— Да, никто не жаловался, насколько я знаю.

Они выехали из города на пустую дорогу. Температура равнялась нулю, и все побережье казалось застывшим, как на картине, изображающей зимнюю природу.

— Как здесь красиво! — сказал Герлоф.

— Да, — согласилась Тильда. — Ты любишь свою родину.

— Да, я люблю остров, на котором родился.

— И ненавидишь материк.

— Нет, — возразил Герлоф. — Я не узколобый националист. Ничего не имею против материка, но мое сердце принадлежит Эланду. Мы, жители этого острова, должны сохранить его для потомков, это наш долг.

Постепенно Герлоф еще больше разговорился, и, когда они проезжали кладбище рядом с Рёрбю, он произнес:

— Кстати о привидениях… Хочешь послушать историю, которую отец рассказывал мне каждое Рождество?

— Конечно.

— Твоего прадеда и моего отца звали Карл Давидсон, — начал Герлоф. — Он батрачил в Рёрбю и однажды увидел что-то странное. В тот день его навестил старший брат, и мальчики загулялись до вечера. Дело было накануне Нового года. Было холодно и много снега. Поздно вечером Карл с братом шли мимо церкви, как вдруг услышали за спиной шум саней. Бросив взгляд через плечо, брат Карла вскрикнул, схватил его за руку и оттащил с дороги прямо в сугроб. Карл даже не успел ничего сообразить…

— Я знаю эту историю. Папа мне рассказывал.

Но Герлоф продолжал, словно не слышал замечания Тильды:

— …Это были самые маленькие сани, которые Карл когда-либо видел, запряженные четверкой лошадей. Они везли сено, и наверху копны копошились маленькие человечки, ростом не больше метра.

— Неужели гномы? — удивилась Тильда.

— Мой отец так их не называл. Он сказал, что это были маленькие человечки в серой одежде и шапках. Карл Давидсон с братом лежали в снегу, боясь пошевелиться: настолько странное зрелище предстало их глазам. Но сани пронеслись мимо мальчиков, за церковью завернули и исчезли в темноте… Отец клялся, что видел это собственными глазами, — закончил рассказ Герлоф.

— По-моему, ваша мама тоже видела гномов, — сказала Тильда.

— Да, в молодости она видела маленького серого человечка, прыгнувшего прямо в воду… Это было на юге Эланда. В нашем роду люди видели много странного. Может, ты тоже унаследовала этот дар?

— Надеюсь, что нет…

До хутора оставалось пять минут езды, но Герлоф пожелал размять ноги. Он показал на равнину за каменной стеной, сказав:

— Торфяник замерзает. Посмотрим?

Тильда остановила машину и помогла старику выйти. Озеро посреди торфяника покрылось тонкой пленкой льда.

— Это один из самых старых торфяников, сохранившихся на острове, — сказал Герлоф, оглядывая равнину. — Остальные осушили.

Тильда проследила за его взглядом и внезапно уловила движение в воде. Черный всплеск, от которого тонкий лед дрогнул и треснул.

— Здесь есть рыба? — с удивлением произнесла Тильда.

— Конечно, — кивнул старик. — Щуки и угри летом сюда приплывают по ручьям во время оттепели.

— Так тут можно ловить рыбу?

— Можно, но никто этого не делает. Когда я был маленьким, я слышал, что у здешней рыбы странный привкус.